Читальный зал  
Назад Начало Вперед
ДИАЛОГ С ЗЕРКАЛОМ О ГРАДЕ ВОЖДЕЛЕННОМ
Фантазия на тему романа А. и Б. Стругацких « Град обреченный»


Содержание:

1. Часть I В ЗАКОЛДОВАННОМ КРУГЕ

2. Часть 2. НА КРУГИ СВОЯ...

3. Часть 3. ДЕЛО О КРАСНОМ ЗДАНИИ

4. Часть 4. ЭКСПЕДИЦИЯ.

 

 

«Аж за рекою стоит град злат, и в том граде сад и винограды. И как о половине дни прииде солнце среди граду, и с полудни поиде солнце из града вон, и в том саду многие птицы райския...»
«Повесть о двух монахах в «Новеграде»

«И сей град Болший Китеж невидим бысть и покровен рукою божиею, иже на конец века сего многомятежна и слез достойного покры господь той град дданию своею...»
«Повесть и взыскание о граде сокровенном Китеже»

«Наилучшим государственным строем должно признать такой, организация которого дает возможность всякому человеку благоденствовать и жить счастливо»
Аристотель «Политика»

«И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я Иоанн увидел снятый город, приготовленный как невеста, украшенная для
мужа своего... Храма же я не вндел в нем...»
Откровение святого Иоанна Богослова

 

 

Действующие лица:

Автор, он же Лирический Герой, он же Путник вожделеющий,

Исторический Оптимист, в обиходе ИО.

Исторический Пессимист, в обиходе ИП.

 

 

Часть I В ЗАКОЛДОВАННОМ КРУГЕ

 

«Ну, вот, Андрей, - произнес с некоторой

торжественностью голос Наставника.

- Первый круг вами пройден...

Не забудьте, преисподняя вечна, возврата нет,

а вы ведь еще только в первом круге...»

Автор : (всматриваясь слезящимися глазами в снежную круговерть) Госпо ди! Когда это было?! Да и было ли?.. Кажется, тогда - в круге первом - я действительно звался Андреем... Хотя это такой же круг, как Изя Кацман китайский император. Виток это был первый внутри замкну того объема. Бегаю, как таракан по унитазу: вверху - клеймо, внизу - дерьмо... Где эта бледная немочь, называемая солнцем? Опять выру били... Что-то мерцает впереди... Движется мне навстречу?.. Чертов факел отсыревший больше коптит, чем светит - не разглядеть... Где же это поганое солнце?! В тот раз хоть видно было его, в зените. «А ежели в зените, - говорил Изя, - что-то будет». Как в воду глядел, ж рец носатый, блудник храмовый... Человек! Он приближается. И что- то мерцает перед ним... Ну да, факел... Фу ты, господи! Какое страши лище - доходяга из Гулага... На первом витке, помнится, жара была несусветная. И пыль. Песок. Мерзость скрипучая. И этот проклятущий пистолет... Н ет, больше я оружия при себе не держу... Хватит... А этот-то смотрит на меня из-за снежной пелены... И за спиной у него кто-то прячется... И еще!.. Да, с пистолетом бы поспокойней было... А вдруг!.. Надо оглянуться и проверить. Вот! Я же чувствовал - и за мной гуськом выстроились доходяги, только почему-то с головой, повернутой назад… Откуда здесь эти толпы? Я же был один!

И вдруг снег кончился, словно его и не было. И включили солнце. И я ослеп... А когда глаза привыкли к этому светоизвержению, я узрел, что стою уткнутый носом в Желтую Стену, отполированную до зеркального блеска. Но!.. И за спиной моей уходила в зенит Желтая Стена... Маленькое морозное солнце, множась в зеркальных стенах, безжалостно выжигало мои зрачки... Но я узнал их мерзкие рожи...

 

ИП : Холодно, черт побери!.. Экспериментаторы хреновые, не могут сделать, чтобы и светило и грело.

ИО : Ишь ты какой! Тебе надо, чтоб и коммунизм был, и жрать было чего., (швыряет в снег чуть попыхивающий факел, толпа оптимистов за его спиной следует его примеру. Толпа пессимистов швыряет свои факелы в ту же кучу.)

АВТОР: Вот и встретились три одиночества, развели на дороге костер... ( Поджигает груду своим факелом) Эх! Спустил бы кто-нибудь воду!.. Эй вы, Наставники дрисливые!..

ИП: Что это вы, милейший, расшумелись тут? Из дерьма локального захотелось в дерьмо глобальное?.. Кстати, вы и есть Наставник.. Так что, можете дергать за веревочку...

АВТОР: Я?! Наставник?!

ИП: Ну, не я же... Кто среди нас автор?

АВТОР: Автор-то, автор, да, так сказать, не первой свежести. Не я этот мир сотворил. Все претензии, пожалуйста, братьям Стругацким. Хотя не советую: пошлют они вас, сердешных, куда подальше - к «Люденам» или в «Государство» Платона, или в его же Атлантиду - самый что ни на есть «град обреченный». Не угодно ли будет в жидкой глине на дне морском покой обрести?..

ИО: Уж лучше в Космоград Зенона под сень забот его божественного величества Эроса.

АВТОР: Не рекомендовал бы. Общая жена - это совсем не то, что чужая.

ИО: Серьезно, мужики, что делать-то будем? Как из этой зайцеловки выбираться? Не солнечные зайчики, поди...Что там Натанычи совету ют?

АВТОР: Хрена в томате они советуют, с лимончиком. Храм культуры, видишь ли, возводить они советуют!

ИП: (обалдело) Где? Здесь?!.. А они нюхали то, что там - под этим растреклятым снегом?

АВТОР: По-моему, так нанюхались, что и со страниц несет - не продох нешь.

ИО: А что, храм культуры - это выход. Какие-никакие стены с крышей. Обсушиться, обогреться, душу отвести...

ИП: Выход... Выход из мира есть выход из жизни.

ИО: Но наше пребывание здесь доказывает вашу неправоту, историчнейший вы наш пессимист, шерсть на носу... Из мира реальностей всегда есть выход в мир возможностей. Беда только в том, что наш Автор пытается перебраться из одной реальности в другую, а это, действительно, дело дохлое, как жареный павиан.

ИП: Но пребывание в мире возможностей - разновидность смерти, интел лектуальный кайфобадеж.

ИО: Ага, опиум для народа... Да чтоб мне стать пессимистом! Мир возможностей или, иными словами, фантастическая реальность – раздвигает границы реального мира, организует осознанную взаимосвязь материальной и идеальной сферы мира. Осознание же вносит элемент активности…

ИП: Лучше бы оно его не вносило... Гармония достижима только в саморегулирующейся системе, а это ваше недоношенное сознание со своим активным элементом подобно слону в посудной лавке. И слон этот называется – Утопия.

ИО: Тогда уж – слониха…

АВТОР: О! Если бы вы видели, что творилось в Городе, когда в него вошли слоны!

ИО: А как на это отреагировал господин Президент?

АВТОР: Его удушили хоботом, хотя он категорически возражал. Стеклянный Дом разлетелся вдребезги!..

ИО: А вы куда же смотрели?

АВТОР: Куда бы смыться!.. Вы не представляете себе стадо бешеных слонов!

ИП: Зато мы видели, что такое стадо бешеных танков на улицах города...

АВТОР: Какого?

ИП: Тбилиси, Вильнюс, Баку, Прага, Эль Кувейт, Москва, Белград, Багдад…

АВТОР: Подождите-подождите, кто в каком мире живет? Это должен был видеть я!..

ИО: Мир един. Даже если у каждого он свой.

АВТОР: Это мысль... Только как с ее помощью выбраться из этого дерьмового межзеркалья?

ИО: А что было потом, после слонов?

АВТОР: Как и раньше - Эксперимент... А слонов мы приручили. Правда, иногда они начинали крушить все подряд. Но мы научились прогнозировать эти. приступы и даже обращать их во благо...

ИП : Во-во, похоже, что нам никогда отсюда не выбраться, потому что мы все научилась обращать во благо... Конформизм - доминанта человеческой сущности...

ИО: И замечательно! Иначе человечество давно бы вымерло... Но у человека есть другая обнадеживающая черта - способность к пониманию.

ИП: У отдельных хануриков, называемых гениями, может быть, и есть... Но у человечества - извините меня...

АВТОР: Было сказано: мир един. Значит, если понять фантастическую реальность и найти для нее выход из заколдованного инфернального круга, то это изменит весь мир в целом!

ИП: Фигня наифигнейшая!

ИО: И, тем не менее, в нашей ситуации единственный шанс - понять этот мир и попытаться найти выход... Что мы будем, к примеру» делать, если грянет жара и растает этот снег?

ИП: Как обычно - плавать в дерьме и прославлять мудрость Создателя…

АВТОР: Почему бы и не поплавать?.. Эксперимент есть Эксперимент…

 

 

 

Часть 2. НА КРУГИ СВОЯ...

 

«Дворник должен быть метущий…»

 

АВТОР: Представьте .- вот он Город крупным планом: «K западу - неоглядная сине-зеленая пустота - не море, не небо даже - именно пустота синевато-зеленоватого цвета. Сине-зеленое Ничто. К востоку - неоглядная, вертикально вздымающаяся желтая твердь с узкой полоской уступа, по которому тянулся Город… Этажи громоздились над этажами, здания громоздились над зданиями, и ни одно здание не было похоже на другое. Желтая Стена. Желтая абсолютная Твердь. Бесконечная Пустота к западу и бесконечная Твердь к востоку. Понять эти две бесконечности не представлялось никакой возможности. Можно было только привыкнуть… По ночам в пропасти что-то светилось слабым зеленоватым светом, будто -там в бездне что-то тихо гнило из века в век…»

ИП: Шаг вправо, шаг влево…

АВТОР: Не растекайтесь, гвозди хреновые, держите мысль - на что похоже?

ИО: Дай Бог памяти...

АВТОР: Не тужьтесь, конфуз .получится…Я, когда вернулся, специально по книгам рыскал, как Изя,, крыса архивная... Даю адрес: Теопомп Хиосский, утопический роман "Меропия" (IV в. до н.э.). Там тоже граница страны Меропии обозначалась пропастью, называвшейся Безвозвратием. Это замечательное место, ни дна ему - ни покрышки, не знало ни мрака, ни света, и на нем лежал туман, смешанный с грязной краснотой... Иная цветовая гамма, но знакомая картинка, не правда ли? И Город с Антигородом, хотя я до него еще не добрался, тут как тут: Сражаевск и Благочестивск. Похоже, что уже в то время Эксперимент шел полным ходом... Докопаться бы - когда он начался... Изя ничего раньше IX века не обнаружил... Но продолжим знакомство с Городом. • Направление на солнце - юг. Там болота, поля, фермеры - житница, в общем. А на север - сам Город, кончающийся громадной свалкой мусора, отделяющей настоящее от прошлого.

ИП: Мусорка - это хорошо... Это уже похоже на правду.

ИО : Итак, этот бредовый мир называется Город. По мне хоть Город, хоть Деревня - один черт - выгребная яма, но, все-таки, почему именно Город?

АВТОР: Думаю - влияние древней полисной утопической традиции: «Наи лучшим пределом для государства является следующий: возможно большее количество населения в целях самодовлеющего его существования, притом легкообозримое.» (Аристотель. Политика.). У Гипподама Милетского в его Идеальном Городе этот предел -10000 граждан. Платон поскромней и пожестче: у него в «Государстве» всего 1000, граждан (но каково им там?), а в «Законах» - 5040, но там и «идеальность» поплоше. В этой « легкообозримости» и кроется разгадка проведения Эксперимента именно в Городе.. Эксперимент подразумевает тотальный конт роль - то же и у Платона, и у Аристотеля, и у средневековых уто пистов: Т. Мора, Т. Кампанеллы, Ф. Бэкона, Д. Вераса, и у утопистов-практиков: Оуэна, Сен-Симона, Фурье, Кабэ, и у антиутопистов нашего века, например, Город под Куполом в романе "Мы" Е. Замятина, и, наконец, « Град обреченный», в который меня, как котенка в унитаз, сунули А. и Б. Стругацкие. Населения в этом «обреченном» один миллион, но тотальному контролю способствует здесь компьютерная система. По край ней мере, на бирже труда. Хотя дело не столько в контроле со стороны управляющих структур Города, сколько в контроле Наставников, а уж они, судя по антуражу, оснащены не только интеллектронной, но и фантоматической техникой. То есть Стругацкие, работавшие достаточно успешно и в «космической утопии», как я выяснил, выскочив из первого круга, в «Граде» возвращаются к основной полисной традиции утопии. Как вы думаете, почему?

ИП: Да потому что именно она породила тот мир, из которого бегут в Город его жители. ,

ИО: Бегут?

ИП: Конечно! Из-под русского танка, из концлагеря, из коммунальной квартиры, из послехрущевского похолодания, из маодзедуновского « большого скачка», из скуки «государства всеобщего благоденствия» - бегут, как призывал и проповедовал старецЕвфимий: «Сам бог пророкам бегати заповеда, глаголя бежите из среды Вавилона, сиречъ мира сего». Бегут, хватаясь за соломинку надежды, как русские «бегуны», внявшие слову Евфимия, бежали в страну Беловодье, расположенную на семидесяти островах в «окияне-море», омывающем берега «Опонъского государства». Кстати, населения в Беловодье «сот до пяти тысяч или более», то есть близко к «Граду» Тут уже, видимо, русская утопическая традиция про явилась. И по степени интернационализма Город подобен Беловодью, где над входящим в «землю обетованную» достаточно было произнести закли нание: «Вы все осквернились в великих и разных ересях антихристовых, писано бо есть: изыдите из среды сих нечестивых человеки и не прика сайтесь им...» Мне кажется, это и про наших "горожан" сказано.

ИО: Вынужден согласиться, коллега. Действительно, Андрей по уши увяз в ереси ленинизма-сталинизма» из нее же и бежал. Ван бежал из ереси маоизма, Дональд, Сельма - из ереси кейнсианства, Фриц, Отто, Румер - из ереси гитлеризма, Изя - из ереси наивного хрущевизма...

ИП: Только для них любые заклинания, как бисер для свиней - большин ство из них так и продолжают барахтаться в своих ересях...

ИО : А вот детям в «Гадких лебедях» и «Туче» удалось очиститься от скверны.

ИП: На то и утопия!

АВТОР: Но если все это ереси, то где истинное учение?

ИО: Известно где - в Новом Завете.

АВТОР: Ну уж!..

ИП: Да не ереси это вовсе, а самое что ни на есть Учение... Учение делают Ученики, а не Учителя... И еще о Беловодье: самое принципиальное для нас то, что «в тамошних местах тяжбы и воровства и прочих противных закону не бывает. Светского суда не имеют; управляют народы и всех людей духовные власти», то есть этакая теократическая демократия. Именно отсутствие «светского суда» - генетическая болезнь «Беловодья» и «Града»… Боюсь - неизлечимая...

АВТОР: Помнится, будучи мусорщиком Ворониным на демократической по пойке я тоже говорил, что Наставники продолжают дело Сталина. На что хрущевский выкормыш Изя прогундосил, брызгая слюной, мех на ушах: «Двойка тебе по «Основам». Дело Сталина это построение коммунизма в одной отдельно взятой стране, последовательная борьба с империализмом и расширение социалистического лагеря до пределов всего мира. Что-то я не вижу, как ты можешь эти задачи осуществить здесь». Тогда я нес комсомольско-дуболомную чушь про диктатуру пролетариата, но теперь-то мне ясно, что целью всех классиков утопизма было «построение коммунизма» в отдельно взятом городе-стране. По этому параметру ленинизм-сталинизм вполне в русле классической утопии. И Наставники, поставив себе целью провести экспериментальную проверку разных утопий, а сдается мне, это и было их целью, вполне могли затратить усилия и на проверку утопии ленинизма-сталинизма в отдельно взятом полисе-государстве, коим является Город.

ИП : Это тебе столько лет понадобилось, чтобы достойно ответить Изе?

АВТОР: Сколько лет? Не больше, чем разница между нашими поколениями. Что же касается идеи мировой революции, то это второй этап утопии, и никто не может воспрепятствовать Наставникам перейти к нему на следующей стадии эксперимента.

ИП: Да вот, незадача - первый этап никак не удается... И неужели Наставники такие лопухи, чтобы не удовлетвориться «экспериментами» в реальном мире? Неужели им мало Страны Советов, Китая, Кореи и т.д. и т.п.?

ИО: Разумеется, они не лопухи вовсе - вся штука в том, что Наставникам Эксперимент и на фиг не нужен.

АВТОР: Интересно - какого же хрена они все это затеяли?

ИО: А для тебя, дурака. На кой сельдерей тебе прививки делают – оспу там, АКДС?

АВТОР: Для иммунитета, ясное дело.

ИО: Так вот, и Эксперимент - для иммунитета. Утопией надо переболеть, чтобы приобрести иммунитет. Трагедия: - когда ею болеют миллионы в реальных временах и странах, легче - когда только добровольцы и в фантастической реальности.

АВТОР: А какой от них толк - от добровольцев? Во-первых, они - капля в море, во-вторых, в фантастической реальности.

ИО: И Заратустра был один, и Сиддхартха, и Иисус, и Магомет... И уче ния их были и остаются реальностью фантастической. Тем не менее, влияние их на реальную историю человечества трудно переоценить...

ИП: Не столь уж велико это влияние, если человечество постоянно сует ся в тупики, и вообще, движется, куда ветер дует, мало реагируя на присутствие в мире великих учений великих религий...

АВТОР: И все же... И все же... Замечание ИО мне кажется плодотворным. Получается, Город - это цех по производству мессий для всех времен и народов?

ИО: Мессий не мессий, а уж приобретших иммунитет к утопии - наверняка. Я бы их назвал реалистами.

АВТОР: Но какой от них толк, если они пребывают в фантастической реальности?

ИО: Так мы ведь уже выяснили, что мир един, а материальное и идеаль ное - его естественные атрибуты. То есть то, что осуществилось в сфере Идеального, неизбежно оказывает влияние на сферу материального. Литература, философия, наука - лишь различные формы существования Идеального.

АВТОР: Красивая гипотеза, но мы-то с вами торчим здесь - между солнцем и дерьмом, между зеркалами прошлого и будущего. И жаждем выхода! Куда? А все в тот же мир реальности! Как туда попасть?..

ИП: Дональд понял….

АВТОР: Ну, это уж слишком!.. Да и понял он вовсе не это. Он понял, что его эксперимент провалился.. Он же социолог. Профессиональное фиаско...

ИП: И Андрей Воронин случайно обнаружил, как...

АВТОР: Нет! Только не это! Это ложный вывод! Надо жить!..

ИП: Столь эмоциональная реакция доказывает, что я прав.

АВТОР: Тогда с чего бы я оказался здесь снова?

ИП: Мир не может ни с того, ни с сего потерять одно свое измерение. Поэтому мы всегда возвращаемся сюда.

АВТОР: Но какого черта он вдруг теряет измерение реальности?

ИП: Теряет?.. Реальности? Неужели вы полагаете, что «фантас­тическая реальность» «Града» только фантастична?.. Да «реальная реальность» так и прет из его строк, а между строк только она и пребывает - реальность! Обратите внимание - нас колько реален каждый герой: Андрей, Сельма, дядя Юра, Ван, Изя. Каждый достойно представляет свое время - оттого, быть может, они порой даже слишком концентрированно реальны - типизированы: Сель ма - слишком шлюха, Андрей Воронин - слишком комсомолец, Изя Кац ман - слишком еврей. Это добавляет "смачности " их образам и читабельности роману, но сей факт надо постоянно иметь в виду… К сожалению, смерть в утопии - тоже не выход: самая наиреальнейшая жизнь - на девяносто процентов утопия, ибо реальные люди утописты на все сто... Из этой ловушки выхода нет!..

ИО: Не о смерти речь, а о гармонии двух миров - идеального и матери ального в единой реальности, об излечении идеального мира от уто пичности.

АВТОР: Интересно, от какой дряни излечивали Наставники на первом витке мой идеальный мир?.. Если излечивали, а не сами болели... Мне казалось, что я прибыл сюда, чтобы продолжать дело Сталина в совершенно других условиях... Но вот насколько они были другие? Итак, я, недоделанный «звездный астроном» и правоверный комсомолец- сталинец, уверенный в том, что Эксперимент нацелен на создание модели коммунистического общества, засучив рукава и забыв про астроно мию, «на своем месте» вывожу городской мусор на свалку. Так мне и надо, ибо я «ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный», и мне «век велел - на выгребные ямы». Но вот Дональд Купер - вполне доделанный профессор-социолог - тоже мусорщик, а журналист Кэнси Убуката - полицейский, тогда как рядовой вермахта Отто Фрижа - товарищ министра. Бардак!

ИП: Очень знакомо: сегодня маршал - завтра зек...

АВТОР: Но!.. Дворник Ван, как был, так и остался дворником, фер мер дядя Юра, как был крестьянином, так и остался при земле; да и « шлюха божьей милостью» Сельма Нагель - лакомый плод сексуальной революции - так и осталась шлюхой!

ИО: Видимо, это те профессии, без которых ни один мир существовать не может... Так сказать, три кита...

АВТОР: А должности определяет «распределяющая машина» на бирже труда: «Придешь на биржу, заполнишь книжку, бросишь в приемник...» А по какому алгоритму осуществляется расстановка кадров - никому не известно.

ИО: Разве только Наставникам.

АВТОР: То есть существует некая Система Административного Управления совершенно отчужденная от горожан, в том смысле, что никаких меха низмов влияния на нее нет - судьбами людей распоряжается Черный Ящик - некий Абсолют Административной Системы - вне личностный, вне человеческий... Единственное, что добавляет каплю меда в бочку дег тя - вроде бы перед этим Ящиком, на первый взгляд, равны все. Должны быть равны все... Собственно, как и перед властью тирана, того же Сталина... Если отвлечься от программы, заложенной в «распределитель ную машину» то, пожалуй, мы имеем в Городе реализацию модели «утопии равных возможностей».

ИП: Сколько их- таких утопий! Несть числа...

АВТОР: Верно... «Обществом равных возможностей» провозглашает себя демократическое государство, стоящее на фундаменте частной собственности и конкурентной борьбы на рынке...

ИО: Капиталистическое?

АВТОР: Ну, если вам нравится подобная терминология, извольте... Я теперь, после кружения по утопиям, предпочитаю осторожность в поль зовании однозначными ярлыками... На мой взгляд, скорее уж, неколлек тивистское... Но «обществом равных возможностей» провозглашает себя и государство с тотальным проникновением в общественную, хозяйствен ную, частную жизнь своих граждан, с целью обеспечения этих са мых «равных возможностей», и базирующееся, разумеется, на государ ственной собственности, на государственном планировании и управлении производством..

ИО: Социализм!..

АВТОР: Я уже высказался по вопросу ярлыков... Скорее уж коллективизм...

ИП: Но первое - перечеркивает «равные возможности» неравными способ ностями и стартовыми условиями...

ИО: Небольшое уточнение: неравные способности находятся в компетенции ма тушки-природы, а не государства, а равные стартовые условия могут быть обеспечены через кредитование начинающих предпринимателей.

ИП: И, тем не менее, «побеждает сильнейший», и равные возможности в принципе не могут быть реализованы... Второе же - тоталитарное общество - уничтожает равные возможности специфическими «волюнтарис тскими» правилами отбора и расстановки кадров - той самой программой, заложенной в «распределяющую машину». Происходит отбор, удовлетво ряющий требованиям самой Системы тотального управления и распределе ния. Не будем углубляться в специфику этих правил, но отметим, что они реализуют кастовый принцип строения общества.

АВТОР: Но в утопии «Града» реализован принцип случайной расстановки кадров, и равным возможностям не мешают уже ни неравные способности, ни волюнтаризм государственных чиновников – «сегодня ты, а завтра я»…

ИП: И наш наидобрейший Автор полагает, что теперь-то уж принцип равных возможностей восторжествует?

АВТОР: (пожимая плечами) Во всяком случае, ничто ему не мешает вос торжествовать.

ИП: Кроме того, что он полностью теряет свой смысл. Равные возможности чего?.. Обрести и потерять?.. Необязательно обрести, но обязательно потерять. Программа случайной расстановки - тоже программа, и беспрекословность выполнения ее рекомендаций - тот же тоталитаризм, но, так сказать, обезличенный... К тому, же есть и запланированные исключения из распределительной свистопляски - фермеры. Внешне это похоже на политию Аристотеля, где земледельцы и ремесленники не являются гражданами государства, то ость не принимают участия в управлении им. Но у Аристотеля они - рабы. Сейчас же фермеры – свободные хозяева своего труда и его плодов. То есть Абсолют сталинского варианта Административной системы на момент появления Андрея и дяди Юры в Городе усовершенствован освобождением крестьян - так сказать, социализм плюс фермерская вольница, что приводит к появлению социальной силы, в принципе, независимой от Города, и готовой, в случае чего, защищать свою независимость: «Мы вам, мать вашу так, ошейники себе на горло положить не дадим!» - говорит дядя Юра.

АВТОР ? А вот на мой 1991 год, увы, такой силы в нашем разнесчастном кроличьем государстве мы не имеем. Посему нам остается только зави довать дяде Юре, у которого «одного три коровы», который «это молоко и государству сдает, и сам ест, и свиней кормит, и на землю льет». Правда, в Городе все равно молока нет, хотя, надо думать, по отчетам там молочные реки текут вместо улиц.

ИП: Отсюда практический вывод: освобождение крестьян» переход к фермерству при сохранении прежней бюрократизированной политической системы не снижает социальной напряженности в Городе, но может поро дить его - Города - могильщиков. Равновесие политической системы и ее экономического базиса становится неустойчивым – ведь «дяди Юры» могут быть довольны жизнью до тех пор, пока им не "потушат солнце"… И фермеры - не единственная «белая ворона». Административного Абсолю та - в Городе существует еще и рынок. Но деньги вроде бы не в ходу, процветает натуральный обмен, хотя наблюдается и мелкая частная торговлишка, вроде лавки зеленщика Гофштаттера. Только не давайте запудрить себе извилины: «жалкое зрелище частной торговлишки» - декорация, существует нормальный «черный» соцрынок - для своих, где есть все, что угодно, ибо у Гофштаттера тесные связи с фермерами. И даже Андрей Воронин с его комсомольским интеллектом, не в обиду присутствующим будь сказано, понимает: «Какой уж тут Эксперимент, если такие дела делаются...». И это еще один урок: в тоталитарных системах всегда возникают теневые структуры - людям необходимо удов летворять свои потребности. И в то время, как разоружена полиция - каждый желающий вооружен: И Дональд, и дядя Юра, и все фермеры - на рынке есть все» Теневые структуры вовсе не антагонистичны Системе - постепенно налаживается их симбиоз. Правда, до поры полному симбиозу мешает Идея Эксперимента, поскольку существуют в Городе такие ее носители, как Андрей... Но, чу! Уже и Воронин приобщился к теневым отношениям - отоварился вместе с Отто Фрижей у Гофштаттера, хоть и нос воротил, да под самогон пошло за милую душу... «Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола…»

ИО: В «Град», что ли?

ИП: Не исключено... «И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камнии сии сделались хлебами...». А герой наш, комсомолец, конечно, догадываясь, что «не хлебом единым будет жить человек», а Экспериментом, понимал в то же время, что пить самогон, не закусывая - последнее дело, комсомольца недостойное, и поддался на искушение диавольское. А диавол и рад... И был это первый шаг на долгом пути грехопадения правоверного комсомольца и апостола Эксперимента Андрея Воронина... А что не власть?.. Власть адекватна гражданину - она тоже демонстрирует готовность принять в себя все, как болото. Павианы?.. А что ей павианы - зарегистрировать каждого и тем узаконить: «Хаос, безобразие сделать таким образом элементом стройного порядка, присущего правлению нашего доброго мэра!»... Так худо-бедно и существует система, функционирующая по своим законам, хотя в ней и заложены «антитела», - «теневые» следствия тех же законов.

АВТОР: Да уж, извилины мне этими законами распрямили знатно: « Эксперимент есть эксперимент» Действие прежде всего...», «каждый на своем посту, каждый - все что может»... Кстати, когда вернулся в реальность, ушам своим не поверил: «Участвовать в перестройке на своем рабочем месте!». Ну, ма ть вашу...

ИП: И вопрос еще - свое ли это место? Почему ты находишься на этом месте - по воле «распределительной машины» или до технического ее варианта - бюрократа?.. Вернее, дело даже не в этом – если равные способности, так и Бог с ним... Вопрос в том, что происхо дит с обществом, когда врач работает кровельщиком, астроном - му сорщиком, а сексуальный маньяк - мэром?.. То есть система случайной расстановки кадров неизбежно ведет к тотальной некомпетентности социума, и результат - каждый не на своем месте и каждый ничего на может.

АВТОР: Но все-таки в том, что каждый имеет вероятность занять любую должность, испытать все, «побыть в шкуре» каждого - есть что-то от справедливости…

ИП: Не больше, чем в яичнице от цыпленка!.. Похоже, настала пора защитить великих утопистов от нашей некомпетентности... Мы отыскали, что в «Граде» общего с античной полисной утопией. Теперь надо при знать принципиальную разницу между ними, ибо она стала явной, как дыра в носке... Заврались мы, братцы, как генсек на трибуне оче редного съезда...

АВТОР: Кажется, я начинаю понимать, что вы имеете в виду... Выдвину тый Сократом «принцип компетентности»?

ИП: И не только Сократом - Пифагор, Демокрит, Гераклит и другие умные люди твердо стояли на том, что управлять жизнью должны мудре цы. Платон довел эту мысль до абсолюта, и даже до абсурда... слегка.

ИО: Но Аристотель его скорректировал в своей «Политике».

АВТОР: То есть вы хотите сказать, что в Городе отсутствует принцип разделения труда, который практически незыблем в греческой антич ной утопии. Верно, это существенное отличие - как у дерьма с кот леткой... Но вспомните китайского философа Сюй Синя из школы « нунцзя» (IV-III в. до н.э.), который говорил, что (мудрый прави тель должен вместе с народом обрабатывать землю и кормиться этим, готовить себе пищу и одновременно править...» То есть были предте чи...

ИО: Слава Богу, китайская философия на Сюй Сине не закончилась...

ИП: Но, пожалуй, впервые лишь T. Mop как официальный родоначальник « утопического социализма» (будто существует иной социализм!) серь езно посягнул на принцип разделения труда: «У всех мужчин и женщин есть одно общее занятие - земледелие, от которого никто не избав­лен...» Как у Сюй Синя… Но, окончательное категорическое отрицание разделения труда, как основы идеального общества, звучит у Энгельса в «Принципах коммунизма», да и во всей «марксистской» ли­тературе,.. Это и есть подлинные предтечи утопии «Града», где, как и положено в антиутопии, - принцип гротескно доведен до логического конца, то есть до абсурда...

АВТОР: Но в «Граде», обращаю ваше внимание, реализован и другой «оригинальный» принцип, как-то: «Действие - прежде всего... Непонимание - это непременнейшее условие Эксперимента» - принцип веры!

ИО: То есть полная противоположность марксову тезису: «Идеи стано вятся материальной силой, когда они овладевают массами».

ИО: Не совсем противоположность, ибо для овладевания массами у идей есть два пути: осознание и вера. И Маркс, и Ленин рассчитывали на осознание пролетариатом его исторической миссии, но, в конце концов, пришлось провозгласить: «Грабь награбленное!» Это осозналось быстро и овладело массами намертво, А что до коммунизма - пришлось поверить в то, «что сегодня может быть как угодно тяжело и плохо, и завтра - тоже, но послезавтра мы обязательно увидим небо в звездах и на нашей улице наступит праздник...».

АВТОР: А вместо этого появились павианы!

ИО: 0 да - павианы! Павианы - это щекочет нервы, так гвоздь в перине! Не совсем, правда, понятно, зачем понадобилось Наставникам напускать на Город павианов... Но впечатляет!

ИП: Да причем здесь Наставники?! Павианы - родственники рыжего карлика из «Миллиарда лет...» - они порождение самой Системы Города, Системы Эксперимента, основанной на принципе тотальной некомпетентности. Случайное, но неизбежное. Случайное в проявлении - это могли быть крысы, кошки, НЛО, домовые, массовые отравления, эпидемии, аварии на атомных станциях, нефтепроводах, газопроводах, резня мирноживших народов - все, что угодно... Неизбежное в явлении - что-то обязательно должно случиться... Последний раз, как нам стало известно, были слоны. Громоздко, но вполне вероятно.

АВТОР: Особенно, если учесть, что в шахматах слон и офицер – один черт... Но что примечательно: принцип непонимания, он же принцип веры, не срабатывает, как я теперь понял… Народ талдычит: Эксперимент есть Эксперимент, но и начинает иронизировать: «именно эксперимент - не экскремент, не экспонент, не перманент...» А ирония - коррозия веры... Народ - он Фома, который сказал: «если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю... Потому народ на Бога да Наставников надеется, а сам пребывает себе на уме, как дядя Юра: «Что они там со своим Экспериментом мудрят - прямо скажу, братки, не моего это ума дело, да и но так уж интересно. Но я здесь - свободный человек, и пока мою эту свободу не тронули, я тоже никого не трону. А вот если тут которые найдутся, чтобы наше нынешнее положение фермерское переменить, то тут я вам в точности обещаю: мы от вашего города камня на каше не оставим. Мы вам, мать вашу так, не павианы…»

ИО: И все-таки, это не так однозначно. Принцип веры - штука сложная. Тот же дядя Юра признавался по пьянке: «Я сюда приехал, потому что поверил... А поверил потому, что больше верить было не во что... Если ни во что не веришь, ничего, кроме водки не остается...». Вера здесь - способ осмысления жизни. «Счастье для всего человечества. Ты как - з это верить?.. - спрашивает дядя Юра у Андрея. - Вот и я поверил...». А ведь это - цель лизни, а, значит, и смысл ее... Вернее, стремление к обретению смысла, потому реальный смысл могут обеспечить только реальные цели.

АВТОР: А вы как оптимист считаете «счастье для всего человечества» нереальной целью?!

ИО : Счастье для всего человечества - это все равно, что один кусок сахара на все в мире стаканы чая - безвкусица, бессмыслица, ибо счастье - явление сугубо индивидуальное. Это четко понимал почти два с половиной тысячелетия тому назад Аристотель, когда оценивал государственный строй по тому, как тот обеспечивал возможность « всякому человеку благоденствовать и жить счастливо», когда объяснял, полемизируя с Платоном, что «невозможно сделать все государство счастливым, если большинство его частей или хотя бы некоторые не будут наслаждаться счастьем»... Счастье человечества не может сложиться из несчастий людей... То есть целью социума может быть не «счастье для всех», но «счастье для каждого»!

ИП: И наш оптимист полагает, что эта цель реальна?!

ИО: Ваш оптимист полагает, что она корректно поставлена.

ИП: Знаменитый лозунг коммунистического манифеста: «Свободное разви тие каждого является условием свободного развития всех».

ИО: Быть может, это единственный принцип из всех «принципов комму низма», которому суждено остаться в сокровищнице человеческой мысли в качестве одной из граней Идеала..»

ИП: С той лишь поправкой, что это принцип либерализма.

АВТОР: Какая разница?! Я думаю, что интерпретация «счастья человечества» как счастья каждого человека - слишком общее место для того, чтобы на нем так глубокомысленно останавливаться. Другое дело, что Аристотель предлагал делать заключение о счастье «за полную челове ческую жизнь».

ИО: Ну, это уж слишком сурово. К тому же, чревато злоупотреблениями. Оценкой жизни в целом как счастливой можно оправдать временные несчастья - это то же самое, что "сегодня может быть как угодно тяжело и плохо, и завтра – тоже, но послезавтра… Нет! Если мы говорим о каждом человеке, то надо говорить и о каждом мгновении!

ИП: Утопия крепчала, и крепчала...

ИО: Ничего подобного! Просто мы говорил о мировых координатах. Если. координата - счастье каждого, то невозможно не только произнести, но и поделать нечто такое, например: «Такие, как Румер, это - не люди. Это живые орудия, Андрей. Используя таких, как Румер, во имя и на благо таких, как Ван, дядя Юра... понимаешь?..» Парадокс в том, что если сегодня Румер - средство для благоденствия Вана и дяди Юры, то завтра Ван и дядя Юра могут стать средством для благоденствия какого-нибудь, например, Фрица Гейгера или того же Румера. Сие и свершилось... И так будет всегда, пока не во имя каждого, а во имя большинства, или меньшинства - это всего лишь разные термины для обозначения избранных, во имя которых все... И вот с этой ступеньки Андрею не представляет труда сделать и следующий неизбежный шаг: «Во имя общественного блага мы обязаны принять на свою ветхозаветную совесть любые тяжести, нарушить любые писаные и неписаные законы. У нас один закон: общественное благо»

ИП: Которое такая же фикция, как и «всеобщее счастье».

ИО: А вам не кажется, что если бы мировой координатой было «счастье каждого человека в каждое мгновение»", то и сам Эксперимент был бы невозможен?.. Все его павианы, эрозии построек, превращения воды в желчь, выключения солнца и прочие «временные трудности»?

ИП: Если бы да кабы... Где вы эту координату проводить собираетесь, оптимистичнейший вы наш?!

ИО: Да где еще, кроме как в душе человеческой, в идеальной реальности нашего бытия. Это ведь духовная координата...

ИП: Нет, ребята! Так не пойдет! Так мы отсюда никогда не выберемся! Так и будем витать в горних высях - духовные координаты, утопии античные да китайские, капиталистические да коммунистические... Тьфу!.. А вот я вас сейчас мордой в грязь! В дерьмо! «В Ленинграде был холод, жуткий, свирепый, и замерзающие кричали в обледенелых подъездах - все тише и тише, долго, по многу часов...» Что это? Утопия? Антиутопия?

ИО: Зачем передергивать? Это же реальность...

ИП: А «Град», значит, утопия?

ИО: По природе - утопия, по форме - антиутопия.

ИП: М-да... и в этой утопии «множество неподвижных тел усеивало бульвар, некоторые дымилась и тлели... Грузовик тронулся... от него ужасно понесло паленой шерстью и горелым мясом. Ковш был загружен доверху, жуткие скрюченные силуэты проплыли на фоне слабо осве щенной стены дома, из этой жуткой груды, явственно белея, торчала человеческая рука с растопыренными пальцами... скалил зубы череп, облепленный пучками волос...» Вот вам утопия! Вот зам Новый Иеру салим!.. «Говна-пирога» не хотите ли?..

ИО: Подумаешъ, испугал... Конечно, это не Новый Иерусалим, где « светило... подобно драгоценнейпему камню..."

ИП: Ну да, притом, что «город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для: освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его - Агнец...» А светило что же, в резерве? Вдруг Агнца волк слопает?..

ИО: Неисповедимы пути утопические... «Улицы города - чистое золото, а основания стен города украшены всякими драгоценными камнями...». « Новый Иерусалим» - это утопия-мечта, «Град» - утопия-реальность.

ИП: Это что-то новенькое в теорий утопий!

ИО: Ничего новенького – «царство божие на земле», которое не сразу строится... Герои «Града» пришли в утопию из реального мира и при несли этот мир с собой в себе. Оттого, извиняюсь, и дерьмо-с «навалено... до самой лампочки».

ИП: Что же это за "царство божие", дерьмом заваленное? Ведь обещано было, что «не войдет в него нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни...»

АВТОР: Ну, с последним-то все в порядке. Мне Наставник говорил: «Нам ведь нужны не всякие люди. Нам нужны люди особого типа...».

ИП: Точно - что ни горожанин, то фашист или комсомолец, псих или шлюха, алкаш или сексуальный маньяк...

ИО: А как же – «блаженны нищие духом... ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.

ИП: Но покажи мне «чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл...». В Городе вообще вода кончается!..

ИО : В Хрустальном Дворце - целый бассейн…

ИП: Ну, если бассейн, тогда конечно... Да неужели вы не видите, что «Град» противоположен Новому Иерусалиму?!

ИО: Так я же и говорил, что по форме – антиутопия... Конечно, противоположен, как город Войны городу Мира на щите Гефеста в «Илиаде», как Сражаевск - Благочестивску в «Меропии», как порочная Атлантида праведным Афинам у Платона, как Вавилон Новому Иерусалиму, как. «Царство божие», которое не от мира сего, - и мир сей...

ИП: УФ, наконец-то врубились!.. Град обреченный - это Вавилон! А блудница сия, как известно, «держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою бдудодейства ее». Все там было, по воле Божьей: «И трупы... на улицах великого города... И многие из народов и колен и языков и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною и не позволят положить трупы их во гробы... Жестоки и отвратительны гнойные раны на людях» и прочие известные апокалипсические «язвы», насланные величайшим гуманистом всех времен и народов - Господом Богом и Сыном Его - на упрямых диссидентов своих, стремящихся жить не по Божьему предписанию, а по воле собственной... А многие из народов - это и еврей Изя, и русский Андрей, и немец Фриц, и шведка Сельма, и китаец Ван, и японец Кэнси и т.д., Кто-то из них смотрел на трупы, кто-то трупы делал, а кто-то в трупы превращался… На все воля Наставников...

АВТОР: Так... Если Город - это Вавилон, а Вавилон - мир сей, то получается, что прививку мне делали не от утопии, а от самой что ни на есть реальной жизни?! Излечивала от мира сего?.. Ну, уж, говоруны мои, шерсть на носу, мех на ушах... договорились! Массаракш вашу наперекосяк!.. На хрена же тогда весь сыр-бор плавленный?!

ИП: Жизнь наперекосяк, вот и миры перекосило... Неужели не видишь, что мир твой материальный - живая Утопия?! Кавардак из моделей Идеала - от павианьего стада до Хрустального Дворца... Так чем же и прививать от Утопии, как не вытяжкой из этой Жизни?! Чем лечить тебя, как не окунанием в твое собственное дерьмо? Откуда же возьмется Новый Иерусалим, если он из Духа твоего должен быть сотворен, а Дух твой над мусорной свалкой витает? И кто тебя, вонючего такого, пустит в Новый Иерусалим? Он для тех, кому «даны были, каждому... одежды белые...» Никто не пустит...

ИО: Однако, в том-то и задачка, чтобы Новый Иерусалим этот возник не для верных рабов, которые жизнь отдали «за веру и бога» и ныне «они не будут уже ни алкать, ни жаждать», а существовал бы для любого и каждого , для тех, кто будет алкать и жаж дать, и не в ближайшее тысячелетие, а сейчас : ныне и присно, и во веки веков…

ИП: Увы, неразрешимая задачка... Рабы сами не построят - не дано, а любому и каждому не позволят построить, ибо завидно... Не нужны такие, как Изя Кацман, которые докапываются до сути, не желают верить, а желают знать - личности не угодны богам.

ИО: Не богам, -а их апостолам…

ИП: Ну да, при таких-то апостолах задачка - самому Богу не по зубам..

АВТОР: А какие такие в Городе апостолы? Мужики как мужики...

ИП: А вот ты, мин херц, и есть Главный Апостол Эксперимента, да Фриц, друг твой любезный, мурло фашистское. И вот что интересно - случайно ли восхождение по служебной лестнице Андрея Воронина: му сорщик - следователь - редактор - господин Советник? И Фрица Гейгера - до господина Президента, а с ним и Отто Фрижы и Румера?.. И случайны ли смерти Дональда, Кэнси, Денни, Пака?.. А если не случайны, то, значит, и алгоритм, заложенный в «распределяющую ма шину», далек от генератора случайных чисел?.. Вот Андрей Воронин, еще будучи мусорщиком, уже выбрал свой Путь, сделал пусть маленький, почти незаметный, но Первый Шаг. А для следующего, более заметного, необходимо более заметное социальное положение и «распределяющая машина»• обеспечивает его Андрею... Кто его, апос тола, остановит...

ИО: А как быть с Ваном?

ИП: Ван - отрицание Системы! Ван - это ось, вокруг которой вращается Система! Ван - самодостаточная личность. Все б Эксперимента во имя Вана, вокруг Вана и против Вана!

 

Назад Начало Наверх Вперед
Дизайн и программирование: Daniel
Написать письмо